Как кричат журавли когда летят

«Прислушайтесь к журавлиному крику…»

В Дагестане вот уже почти 30 лет подряд проходит литературный фестиваль «Белые журавли», посвященный памяти всех, кто погиб за Родину на полях сражений. Идея этого праздника принадлежит великому аварскому поэту Расулу Гамзатову, он же был и его первым организатором. Его творческое наследие стало в наши дни культурным достоянием не только Дагестана, но и всей России, стран бывшего СССР и даже многих стран мира. На «Белые журавли» в разное время приезжали писатели и деятели культуры из Турции, Китая, Кореи, Японии, Ирака и многих государств бывшего СССР и Европы. Президент России Владимир Путин на открытии памятника Расулу Гамзатову в Москве сказал: «Будучи настоящим национальным народным поэтом, он стал поэтом всей нашей огромной державы. Понятным и близким всем. Расул Гамзатов всей душой любил свой родной Дагестан, своей второй матерью называл великую Россию. Гамзатов был убежден: народам России будет хорошо только в том случае, если они будут вместе».

В программу фестиваля всегда включаются самые разные мероприятия: возложение цветов на могилу поэта на горе Тарки-Тау, к его памятнику возле Русского театра, встречи, круглые столы, торжественные митинги, выступления, поездки в горные селения, связанные с именем Расула Гамзатова. И почти все они непременно сопровождаются печальной и прекрасной песней на стихи Расула Гамзатова «Журавли». Песня-реквием, песня-молитва, она посвящена павшим на «кровавых полях» и близка любому человеку, чьи родные погибли на войне – не только Великой Отечественной. «Белые журавли летят во все континенты и выкликивают имена погибших. Их можно встретить и у нас в республиках, и в Азербайджане, в Армении, в Грузии, в Литве, в Фергане, в Ливане, в Палестине, в Чили, в Никарагуа, в Анголе, в Кувейте, в Ираке, в Иране – во всех странах», – писал сам Расул Гамзатов в своей статье «Зов белых журавлей».

И в аварской, и в общемировой, и в русской культуре журавли – символ светлой печали, уходящей жизни, вестники небес

Ведь и в аварской, и в дагестанской, и в общемировой, и в русской культуре, с которой Гамзатов был очень хорошо знаком, журавли – символ светлой печали, уходящей жизни, вестники небес:

«Два крыла, как два огромных горя,
Обняли холодную волну,
И, рыданью горестному вторя,
Журавли рванулись в вышину»
(Николай Заболоцкий);

«Большие дети неба и земли,
Здесь ночевали, спали журавли…»
(Владимир Соколов);

«Полюбил я седых журавлей
С их курлыканьем в тощие дали…» (Сергей Есенин);

«Летят, летят косым углом,
Вожак звенит и плачет…»
(Александр Блок);

«Это выразят всё, как сказанье, небесные звуки,
Далеко разгласит улетающий плач журавлей…»
(Николай Рубцов);

«Здесь под небом чужим я как гость нежеланный,
Слышу крик журавлей, улетающих вдаль»
(Алексей Жемчужников).

Вспоминаются и «Ивиковы журавли» Василия Жуковского, и много других прекрасных примеров.

У великих песен, таких как «Журавли», всегда есть своя, особая история возникновения.

“Когда я стоял в толпе, в центре человеческого горя, в небе появились вдруг настоящие журавли. Говорили, что они прилетели из Сибири…”

Мало кто знает, что в изначальном варианте первые строки звучали так: «Мне кажется порою, что джигиты, с кровавых не пришедшие полей, в могилах братских не были зарыты, а превратились в белых журавлей…» Эти слова пришли к поэту в августе 1965 года, на борту самолета, когда Расул Гамзатов возвращался из Японии: тогда советская делегация деятелей культуры посетила японский город Хиросиму через 20 лет после страшной трагедии, унесшей жизни сотен тысяч людей: в 1945-м американцы сбросили атомные бомбы на Хиросиму и Нагасаки. Расул Гамзатов вместе со всеми возложил цветы к памятнику японской девочки Садако Сасаки, которая заболела лейкемией вследствие атомного взрыва. Садако надеялась, что вылечится, если смастерит тысячу бумажных «журавликов» – есть такое японское поверье. Дети и взрослые из разных уголков земного шара слали девочке сделанных собственноручно журавликов, но она всё же умерла. Тогда, у памятника Садако, Гамзатов увидел впечатляющее зрелище: тысячи и тысячи женщин в белом – в трауре японки носят белое одеяние, а не черное, как у нас. «Когда я стоял в толпе, в центре человеческого горя, в небе появились вдруг настоящие журавли. Говорили, что они прилетели из Сибири. Их стая была небольшая, и в этой стае я заметил маленький промежуток. Журавли с нашей Родины – в японском небе, откуда в августе 1945 года американцы сбросили атомную бомбу!»

Эта история произвела сильное впечатление на поэта. Из Японии Расул Гамзатов вынужден был срочно вернуться тоже по печальному поводу – на похороны матери, которой не стало в его отсутствие. В самолете он думал о ней, о своем старшем брате Магомеде, погибшем в боях под Севастополем, о другом старшем брате, без вести пропавшем, – военном моряке Ахильчи, обо всех близких, погибших во время Великой Отечественной войны. Поначалу в стихотворении говорилось именно о них:

Летит, летит по небу клин усталый –
Мои друзья былые и родня.
И в их строю есть промежуток малый –
Быть может, это место для меня.
Они летят, свершая путь свой длинный,
И выкликают чьи-то имена.
Не потому ли с кличем журавлиным
От века речь аварская сходна?

На аварском последние строки звучат так: «Гьезул тIелалда гъоркь цо бакI бихьула – Дун вачIине гьаниб къачараб гурищ?» Кто слышал, как читает «Журавлей» сам Гамзатов (записи выложены в интернете), безусловно, согласится, что «с кличем журавлиным речь аварская сходна».

Гамзатов написал стихотворение «Журавли» на родном языке, но весь мир знает его в замечательном переводе на русский Наума Гребнева, известного переводчика восточной поэзии, ее классиков и фольклора: в его переводах вышло более 150 книг. Он вместе с Гамзатовым учился в Литературном институте, с той поры и начались их дружба и сотрудничество. Гребнев переводил и стихи отца поэта – Гамзата Цадасы.

О войне Наум Исаевич знал не понаслышке: прошел с самого ее начала, поскольку в 1941-м служил на границе под Брестом. Отступал вместе с Красной армией, попал в знаменитое Харьковское (Изюм-Барвенковское) окружение, где немцы взяли в плен 130 тысяч красноармейцев. Выбрался оттуда – один из немногих, форсировал Северский Донец, воевал под Сталинградом, был трижды ранен. Последнее ранение получил 12 января 1944 года – и война для него закончилась. Воспоминания свои о тех годах он озаглавил «Война была самым серьезным событием моей биографии». В стихотворение «Журавли» он вложил и свою часть души, свой опыт войны.

Переводчик Наум Гребнев, фронтовик, говорил о стихотворении “Журавли”: “Этот стих обо мне и моих друзьях”

О мастерстве переводчика можно судить по тому, с какой точностью Гребнев воспроизвел стихотворение Гамзатова:

Дида ккола, рагъда, камурал васал – Мне кажется, что погибшие на войне солдаты
Кирго рукъун гьечIин, къанабакь лъечIин – нигде не похоронены,
Доба борхалъуда хъахIил зобазда – а высоко в синем небе
ХъахIал къункърабазде сверун ратилин – превратились в белых журавлей.

Гребнев сделал несколько вариантов перевода, итоговым стал столь полюбившийся нам, мгновенно западающий в память и в сердце:

Мне кажется порою, что солдаты,
С кровавых не пришедшие полей,
Не в землю нашу полегли когда-то,
А превратились в белых журавлей…

Стихи поразили Бернеса. Он сразу же позвонил Гребневу и сказал, что слышит это стихотворение как песню

Впервые стихотворение Расула Гамзатова «Журавли» было опубликовано в 1968 году, в № 4 журнала «Новый мир». Случилось так, что через год оно попалось на глаза легендарному артисту Марку Бернесу, тогда уже смертельно больному: у него был неоперабельный рак легкого. Стихи поразили Бернеса. Он сразу же позвонил Гребневу и сказал, что слышит это стихотворение как песню. Гребнев поговорил с Гамзатовым, текст сократили – из оригинальных 24 строк оставили 16. На сохранившемся в архиве Бернеса экземпляре журнала – его вопросы и правка. Гамзатов вспоминал: «Вместе с переводчиком мы сочли пожелания певца справедливыми и вместо “джигиты” написали “солдаты”. Это расширило адрес песни, придало ей общечеловеческое звучание».

В сотрудничестве с замечательным композитором Яном Френкелем возникла прекрасная, задушевная мелодия. Но «Журавли» не сразу дались композитору – только через два месяца он написал вступительный вокализ, потом работа пошла легче. И вот музыка была готова. Френкель вспоминал: «Я позвонил Бернесу. Он сразу же приехал, послушал песню и… расплакался. Он не был человеком сентиментальным, но нередко случалось, что он плакал, когда ему что-либо нравилось». Сам Бернес во время Великой Отечественной войны не участвовал в боях, но он постоянно ездил выступать с концертами на передовую, великолепно сыграл роли простых солдат в фильмах военного времени. В его исполнении песни, посвященные войне («Темная ночь» в фильме «Два бойца» 1943 года, «Враги сожгли родную хату», «Хотят ли русские войны» и другие) обретали бессмертие. И тема войны была ему близка так же, как и всем людям, пережившим то роковое время. А вот Ян Френкель воевал: отучившись в 1941–1942 годах в зенитном училище, он ушел на фронт и был тяжело ранен.

Марк Бернес записывал «Журавлей» будучи тяжело больным. Он уже с трудом передвигался, но тем не менее 8 июля 1969 года сын отвез его в студию, где артист записал песню. С одного дубля.

Эта запись стала последней в его жизни.

Бернес попросил смонтировать на кассете четыре песни – к «Журавлям» добавить «Три года ты мне снилась», «Романс Рощина» и «Я люблю тебя, жизнь». Он хотел, чтобы именно эти песни в его исполнении звучали на его похоронах. И на гражданской панихиде в Доме кино звучали печальные слова – как близкое предощущение самого артиста:

Настанет день – и с журавлиной стаей
Я поплыву в такой же сизой мгле,
Из-под небес по-птичьи окликая
Всех вас, кого оставил на земле…

Марк Бернес умер 16 августа 1969 года. Через 20 лет, в 1989 году, эта же песня провожала в последний путь Яна Френкеля. А 4 ноября 2003 года звучала и на похоронах самого Расула Гамзатова…

А «Журавли» начали свой победный полет по всему миру. В исполнении военного ансамбля им. А.В. Александрова песня прозвучала и в Японии – возле памятника Садако Сасаки, судьба которой так тронула Расула Гамзатова, а затем хор «Поющие голоса Японии» сделал ее знаменитой по всей стране.

Кстати, Расул Гамзатов «возложил венок своих горестных стихов у памятника жертвам большой беды века – написал поэму “Колокол Хиросимы”, который ежедневно звонит о погибших, написал о рояле Хиросимы, чьи сгоревшие клавиши играли во мне музыку страшной трагедии, написал о хиросимских часах, которые навечно остановились августовским утром, в 8 часов 15 минут, сорок пятого года», – это запись из его личного дневника.

Через несколько лет после появления песни «Журавли» в СССР на местах кровопролитных боев 1941–1945 годов стали возводить стелы и памятники, центральным образом которых были летящие журавли. Птицы из песни превратились в символ памяти и славы: памятник «Журавли» в Саратове, мемориал «Журавли» в Санкт-Петербурге… – их десятки в России и на Украине, в Узбекистане и на Алтае, в горах Кавказа и в аулах Дагестана.

А песня обрела огромную популярность, зазвучала на разных языках мира, есть и ее версия на аварском языке, где музыка Френкеля адаптирована под звучание аварской речи. Множество артистов разных стран исполняли и исполняют «Журавлей» на своих концертах: Муслим Магомаев, Юрий Гуляев, Иосиф Кобзон, Дмитрий Хворостовский, Олег Погудин, Ренат Ибрагимов, Дмитро Гнатюк, Боян Кодрич (Югославия), Герман ван Вен (Нидерланды), Марк Алмонд (Великобритания) и др. Очень задушевно пел ее Ян Френкель. Но лучшим общепризнанно является исполнение Марка Бернеса.

“Разноплеменные, мы гораздо скорее нашли бы понимание, если бы слушали павших. А павшие не молчат. Прислушайтесь к журавлиному крику…”

В свете сегодняшних событий на Украине, в Израиле, Сирии, в других странах мира, где горит пожар войны, и эта песня, и заложенный в нее Расулом Гамзатовым глубокий смысл необычайно актуальны, даже почти через 55 лет после ее создания.

Услышим же голос великого поэта: «…и я подумал: ведь и мои журавли тоже зовут всех нас, живущих на земле, к миру и братству, ведь мы все – Божьи дети. Разноплеменные, мы гораздо скорее нашли бы понимание, если бы слушали павших. А павшие не молчат. Прислушайтесь к журавлиному крику…»

Как кричат журавли когда летят

1 октября в России — журавлиной родине отмечают народный праздник — «Журавлиный лёт», который совпадает с Днём святой Арины. Согласно поверью, если на Арину (1 октября) журавли полетят на юг, то на Покров — 14 октября надо ждать холодов. Если журавли не улетели 1 октября, значит мороз не ударит раньше Артемьева дня — 2 ноября.

Серый журавль – это та самая курлыкающая птица, что парит высоко-высоко в небе и тревожит душу криками, которые мы слышим весной и осенью. Эта та самая длинноногая птица с длинным клювом, что выступает героем русских песен, стихов, сказок и народных поверий.

Серый журавль – птица крупная, ростом около 125 сантиметров при весе 4-5,5 кг., что по «журавлиным» меркам совсем немного.

В середине октября журавлиные стаи в Крыму приготовились к отлёту на зимовку в жаркие страны. За лето, проведённое в Крыму, все птенцы набрали нужный вес, окрепли, и уже хорошо летают.

По мнению орнитологов, серые журавли — настоящие перелётные птицы, средняя скорость перелёта журавлей около 80 км/час. Ежегодно весной и осенью они мигрируют, преодолевая огромные расстояния, затрачивая большие усилия. В средней полосе России в конце августа – начале сентября журавли собираются в большие стаи с сильным и опытным вожаком во главе на традиционных местах. Журавлиные стаи насчитывают от нескольких десятков до нескольких тысяч птиц.

Предполётные стаи журавлей собираются на территориях обширных сельскохозяйственных полей, безопасные ночёвки стаи журавле устраивают на островах, речных отмелях, косах, болотах. В этих местах журавли отдыхают, набираются сил перед дальней дорогой, привыкают друг к другу. Рано утром и поздно вечером журавли совершают перелёты между местом ночёвки и местом кормёжки, выстраиваясь в виде журавлиного клина. В это время журавли терпимы к присутствию людей и работе сельскохозяйственной техники на полях, их легче всего увидеть и услышать их звонкие голоса.

В северных районах России журавли покидают родные места и мигрируют на юг в конце августа, а на юге России предполётные журавлиные стаи можно увидеть до начала или середины октября.

Как и большинство других крупных птиц с широкими крыльями, журавли используют во время миграции стратегию полёта, при которой затрачивается меньшее количество энергии. В тихую осеннюю погоду, в тёплые дни бабьего лета, журавли поднимаются в воздух и отыскивают термали – вертикально поднимающиеся потоки тёплого воздуха. В это время можно увидеть отлёт журавлиной стаи, которая вдруг взлетает и с криками начинает кружиться, поднимаясь на вертикально поднимающимся потоке воздуха всё выше и выше, пока, наконец, совсем не скроется в небесной синеве. Такие воздушные потоки с большой скоростью переносят журавлей в нужном направлении. Журавли за короткий период времени преодолевают огромные расстояния, по пути делая довольно длительные остановки для отдыха и кормёжки.

Из года в год журавлиная стая совершает свой перелёт по одному и тому же маршруту. Зимовки серых журавлей лежат на юге Западной Европы, в Северной Африке, Передней Азии, в Индии и Китае.

Журавли, обитающие на севере Европейской части, в Скандинавии и странах Балтики летят зимовать во Францию, Испанию, Египет и Судан.

Журавли из центральных районов Европейской части России, а также из Западной Сибири зимуют в Турции, Израиле, Иране, Ираке, частично в Египте.

Серые журавли, обитающие в Прибайкалье, юго-восточной Сибири и на Дальнем Востоке зимуют в Индии и Китае.

Маршруты некоторых журавлиных стай ведут в Закавказье, на территории между северной окраиной Талышинской низменности и средней частью долины реки Куры, где журавли останавливаются на зимовку. Журавлиные стаи выбирают полупустынные территории, с небольшим количеством населения, с мягким климатом и достатком воды и пищи, на реках и озёрах. Достигнув места зимовки, вожак сам выбирает, где приземлится вся журавлиная стая, ей предстоит прожить на одном месте до будущей весны.

Серый журавль очень красив и пластичен, в марте – апреле выбирает для гнездовья болотистые участки. Журавли моногамны: верны друг другу в течение всей жизни. На юге России, в зоне степей и в лесостепи журавли устраивают гнездовья в крупных озёрных котловинах с заболоченными лугами и тростниковыми зарослями. Для устройства гнезда журавли выбирают труднопроходимые для человека участки заболоченного берёзового или ольхового леса с кочками и зарослями кустарника, окраины моховых и осоковых болот. Гнездо журавли располагают скрытное среди густых кустов или в высоком тростнике прямо на болотной кочке, окружённой водой.

Журавли – всеядные птицы, их корм зависит от сезона. Весной и летом журавли питаются мелкими позвоночными животными — лягушками, ящерицами, ягодами, проростками и соцветиями болотных растений, моллюсками, насекомыми и их личинками. Осенью, на пролёте, и зимой журавли кормятся исключительно на полях, где поедают оставшиеся после уборки зёрна сельскохозяйственных культур (пшеницы, ячменя, кукурузы, гороха и т.д.), а иногда и оставшийся после уборки картофель, активно выкапывая его клювом. Однако любимой пищей журавлей осенью являются молодые проростки озимых культур.

В России серый журавль не только охраняемая птица, но и издревле почитаемая. Существуют старинные приметы, поверья, обычаи оберегающие журавлей. В десятках заповедников и национальных парков России серый журавль охраняется.

Сотни людей каждую осень наблюдают и пересчитывают своих журавлей, тревожась – не стало ли их меньше, и радуясь, если их становится больше.

История песни «Журавли»

В семье Газдановых из села Дзуарикау в Северной Осетии было семеро сыновей. Один погиб в 1941 под Москвой. Еще двое — при обороне Севастополя в 1942. От третьей похоронки умерла мать. Следующие трое сыновей Газдановых пали в боях в Новороссийске, Киеве, Белоруссии. Сельский почтальон отказался нести похоронку на последнего, седьмого сына Газдановых, погибшего при взятии Берлина. И тогда старейшины села сами пошли в дом, где отец сидел на пороге с единственной внучкой на руках: он увидел их, и сердце его разорвалось. В 1963 году в селе установили обелиск в виде скорбящей матери и семи улетающих птиц. Памятник посетил дагестанский поэт Расул Гамзатов. Под впечатлением от этой истории он написал стихотворение. На своем родном языке, по-аварски. И, к счастью, у этого стихотворения есть качественный перевод на русский. Его сделал Наум Гребнев, известный переводчик восточной поэзии. Он учился в Литинституте с Гамзатовым после войны и дружил с ним. Этот перевод всем вам знаком.

Мне кажется порою, что солдаты,
С кровавых не пришедшие полей,
Не в землю нашу полегли когда-то,
А превратились в белых журавлей.
Они до сей поры с времен тех дальних
Летят и подают нам голоса.
Не потому ль так часто и печально
Мы замолкаем, глядя в небеса?
Летит, летит по небу клин усталый —
Летит в тумане на исходе дня,
И в том строю есть промежуток малый —
Быть может, это место для меня!
Настанет день, и с журавлиной стаей
Я поплыву в такой же сизой мгле,
Из-под небес по-птичьи окликая
Всех вас, кого оставил на земле.

Стихотворение попалось на глаза Марку Бернесу, для которого война была глубоко личной темой. Он обратился к Яну Френкелю и попросил сочинить музыку для песни на эти строки. Но с музыкой у композитора дело пошло не сразу. Тут, чтобы снять пафос, нужно рассказать о некоторых курьезных моментах. Во-первых, на обелиске в память о братьях Газдановых в качестве птиц были гуси. Расулу Гамзатову сложно было подобрать по-аварски рифму к слову «гуси», и он специально звонил в министерство культуры Северной Осетии с просьбой заменить «гусей» на «журавлей». И ему разрешили. Во-вторых, в оригинальном тексте стихотворения и перевода было: «Мне кажется порою, что джигиты». Это Бернес попросил заменить «джигитов», на «солдат», чтобы расширить адрес песни и придать ей общечеловеческое звучание. И еще: в тексте, который Бернес подготовил для песни, была опущена познавательная лингвистическая строфа: «Они летят, свершают путь свой длинный, и выкликают чьи-то имена. Не потому ли с кличем журавлиным от века речь аварская сходна?» Как бы то ни было, для композитора Яна Френкеля война тоже была личной темой. В 1941–1942 годах он учился в зенитном училище, а позднее — тяжело ранен. Через два месяца после начала работы Френкель написал вступительный вокализ и тут же позвонил Бернесу. Тот приехал, послушал и расплакался. Френкель вспоминал, что Бернес не был человеком сентиментальным, но плакал, когда его что-то по-настоящему трогало. После этого работа над записью пошла быстрее. Но не только из-за вдохновения. Бернес был болен раком легких. После того, как он услышал музыку, он стал всех торопить. По словам Френкеля, Бернес чувствовал, что времени осталось мало, и хотел поставить точку в своей жизни именно этой песней. Он уже с трудом передвигался, но, тем не менее, 8 июля 1969 года сын отвез его в студию, где Бернес записал песню. С одного дубля. Если вы послушаете эту песню в его исполнении, то многое почувствуете в голосе и интонациях Бернеса. Эта запись действительно стала последней в его жизни — Бернес умер через месяц, 16 августа. Через несколько лет после появления песни «Журавли» в местах боев 1941–1945 годов стали возводить стелы и памятники, центральным образом которых были летящие журавли. И мне лично кажется, что образ белых журавлей снова может стать нашим общим символом памяти о всех солдатах, погибших в Великую Отечественную войну. И не только солдатах.

К сожалению, не я написал, но я хочу, чтоб эту историю узнали как можно больше людей, чтоб ее рассказывали нашим детям в школах! Всех с наступающим праздником друзья! С Днём Победы!

Как создавалась песня-реквием Расула Гамзатова и Яна Френкеля «Журавли»

Песня с ее глубокими трагическими стихами и красивейшим грустным вокализом воспринимается большинством как реквием или молитва и считается одной из лучших песен о Великой Отечественной войне.
История возникновения этой песни необычна и наполнена своим символическим содержанием. Об истории создвния «Журавлей я хочу рассказать подробнее.

В августе 1965 года, спустя 20 лет после завершения войны, советская делегация представителей культуры посетила памятные мероприятия в японском город Хиросима. В составе делегации был дагестанский поэт Расул Гамзатов.

Один из памятников, установленных в центре Хиросимы — девочка с журавлем в руках. Этот памятник установлен в память о японской девочке Садако Сасаки, которая была поражена лучевой болезнью, после бомбардировки Хиросимы.

Эта девочка поверила старинной японской легенде, что если она сделает тысячу журавликов из бумаги, то страшная болезнь, последствия той страшной бомбардировки, отступит. Садако мечтала выздороветь, и она начала складывать журавликов днями напролет. Однако, девочка умерла осенью 1955 года, так и не успев сделать тысячу журавлей.

Расулу Гамзатов показали памятник Садако и рассказали её историю. Этот рассказ буквально потряс Гамзатова, и он переставал думать о маленькой японке и её журавликах. Но в той поездке поэта настигло его собственное горе: он получил телеграмму, в которой сообщалось о смерти его матери.

Много позже Гамзатов вспоминал: «…Больше двадцати лет назад я был в Японии. И туда на зимовку откуда-то, наверное из нашей Сибири, прилетели стаи журавлей. Они казались огромными белыми птицами… Именно белыми.

Возможно, оттого, что белые одежды японских матерей сродни черным шалям наших горянок. Их надевают в дни траура. Белыми, потому что ослепшие от атомного взрыва стучат по камням Хиросимы белыми посохами.

От них скрыто сияние листвы и снежной вершины Фудзиямы —только белые посохи, как тонкие ниточки, связывают их с окружающим миром. Белых журавликов вырезала из бумаги маленькая японка, поверившая в сказку. Белой была телеграмма о кончине моей матери, которую я получил в Хиросиме, и там эту утрату почувствовал еще острее.

Стихи не возникают из мелочей, они начинают звучать в такт с чувствами, родившимися после глубоких потрясений. Я подумал о своих братьях, не вернувшихся с войны, о семидесяти односельчанах, о двадцати миллионах убитых соотечественников.

Они постучались в мое сердце, скорбной чередой прошли перед глазами и — на миг показалось — превратились в белых журавлей. В птиц нашей памяти, грустной и щемящей нотой врывающихся в повседневность…»

Вернувшись на Родину, Гамзатов написал стихотворение «Журавли» на своём родном аварском языке. История японской девочки осталась лишь творческим толчком. Расул Гамзатов писал о своих земляках и друзьях, не вернувшихся с кровавых полей, а журавли в стихотворении стали символом погибших на войне джигитов.

Через три года друг Расула Гамзатова поэт и переводчик восточной поэзии Наум Гребнев, перевел это стихотворение на русский язык. Наум Гребнев, был участников Великой Отечественной Войны, начало которой застала его под Брестом. Он отступал вместе с Красной Армией, чудом вырвался из Харьковского окружения, форсировал Северский Донец, участвовал в Сталинградской битве, был трижды ранен. Переводя на русский стихотворение Гамзатова, он вложил в него и свое понимание войны.

Стихотворение «Журавли» в переводе Наума Гребнева было напечатано в журнале «Новый мир» и начиналось словами:

Мне кажется порою, что джигиты,

В могилах братских не были зарыты,

А превратились в белых журавлей.

Они летят, свершают путь свой длинный

И выкликают чьи-то имена.

Не потому ли с клином журавлиным

От века речь аварская сходна?

Летит, летит по небу клин усталый —

Мои друзья былые и родня.

И в их строю есть промежуток малый —

Быть может, это место для меня.

Именно в таком виде стихотворение «Журавли» Марк Бернес, прочёл в журнале «Новый мир». Сам Бернес не участвовал в боях, однако ездил выступать с концертами на передовую. Еще несколько раз Бернес снялся военных кинолентах в роли солдата. Все мы помним песни в его исполнении, посвящённые войне «Тёмная ночь», «Враги сожгли родную хату», «Хотят ли русские войны». Очевидно, что война для большинства советских людей того времени была личной темой. Следует сказать, что Бернес в то время уже был безнадежно болен и он почувствовал, что эта песня может стать его прощанием, его личным реквиемом.

Прочитав стихотворение «Журавли», Бернес позвонил Науму Гребневу и сказал, что хочет сделать песню, он убедил Гребнева и Гамзатова изменить несколько слов в русском тексте. В результате “джигиты” уступили место солдатам всех народов, павшим в той страшной войне, а “речь аварская” — общечеловеческой боли и скорби. Стихотворение обрело всеохватывающий смысл молитвы. Почувствовав, что краткость песни, только усилит ее воздействие, он посоветовал сократить количество строк с 24 строк до 16.

Затем Марк Бернес прочитал стихотворение «Журавли» композитору Яну Френкелю и попросил написать к ней музыку. Ян Френкель очень любил и ценил поэзию Расула Гамзатова, считая его великим поэтом. Для композитора Яна Френкеля война тоже была личной темой. В 1941—1942 годах он учился в зенитном училище и позднее был тяжело ранен.

Стихи и музыка не сразу нашли друг друга. Только, спустя два месяца, когда композитор сочинил вступительный вокализ- все сложилось. Позднее Ян Френкель вспоминал:

«…Я тут же позвонил Бернесу. Он сразу же приехал, послушал песню и… расплакался. Он не был человеком сентиментальным, но нередко случалось, что он плакал, когда ему что-либо нравилось…»

Марк Бернес записывал «Журавлей» будучи тяжело больным. Он уже с трудом передвигался, 8 июля 1969 года сын отвёз его в студию, где артист записал песню. С одного дубля… Эта запись стала последней в его жизни, он умер через месяц и точку в своей жизни поставил именно этой песней.

Мне кажется порою, что солдаты

С кровавых не пришедшие полей,

Не в землю нашу полегли когда-то,

А превратились в белых журавлей.

Они до сей поры с времен тех дальних

Летят и подают нам голоса.

Не потому ль так часто и печально

Мы замолкаем, глядя в небеса?

Летит, летит по небу клин усталый,

Летит в тумане на исходе дня.

И в том строю есть промежуток малый —

Быть может это место для меня.

Настанет день и журавлиной стаей

Я поплыву в такой же сизой мгле.

Из-под небес по-птичьи окликая

Всех вас, кого оставил на земле.

Мне кажется порою, что солдаты

С кровавых не пришедшие полей,

Не в землю нашу полегли когда-то,

А превратились в белых журавлей.

В песне «Журавли» нет различия национальности и партийности, это песня реквием по усопшим. Таковой она и останется».

Спустя несколько несколько лет после появления песни «Журавли» в СССР, в местах ожесточенных боев Великой Отечественной, стали возводить стелы и памятники, центральным образом которых были летящие журавли. Так, журавли из песни стали символом памяти о погибших в Великую Отечественную войну, например, Памятник «Журавли» в Саратове, в Ростовской области или мемориал «Журавли» в Санкт-Петербурге.

Через много лет песня «Журавли» в исполнении Ансамбля им. А. В. Александрова прозвучала в Японии. Так белые журавли из древней легенды возвратились в страну, где Расул Гамзатов увидел памятник маленькой девочки с журавлем в руках, ставшей жертвой самого страшного в мире оружия.

Оригинал взят у igor_vityuk в Как создавалась песня-реквием Расула Гамзатова и Яна Френкеля «Журавли»

Источники:

http://pravoslavie.ru/79173.html
http://www.evpatori.ru/zhuravlinyj-lyot.html
http://pikabu.ru/story/istoriya_pesni_zhuravli_5893971
http://amarok-man.livejournal.com/1527307.html